Центробанки на службе «хозяев денег» - Валентин Юрьевич Катасонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А кто стоит в очереди на покупку акций Сбербанка? – Да те же иностранцы. Например, американский банковский гигант JPMorgan Chase. Даром, что ли, глава Сбербанка Герман Греф в 2013 году был избран в новый состав международного совета указанного гиганта, крупнейшего по активам (2,4 трлн долл.) банка США? Интерес иностранных инвесторов был дополнительно подогрет тем, что в прошлом году Сбербанк оказался одним из лидеров мирового банковского бизнеса по рентабельности (около 20 %). Греф уже несколько раз «закидывал удочку» насчет того, чтобы продать еще «кусочек» Сберегательного банка частным инвесторам. Но Президент РФ данную инициативу не поддержал. Ровно год назад, в ноябре 2016 года В. Путин на встрече с главой ЦБ Эльвирой Набиуллиной и главой Минфина Антоном Силуановым заявил, что вопрос о приватизации Сбербанка в среднесрочной перспективе рассматриваться не будет. Поскольку утрата государством контроля над крупнейшим банком страны может пошатнуть доверие вкладчиков.
В начале ноября нынешнего (2017) года Эльвира Набиуллина в интервью Handelsblatt вновь затронула тему приватизации Сберегательного банка. Она обещала вернуться к рассмотрению вопроса приватизации, «когда активная фаза восстановления банковского рынка закончится, а озабоченность по поводу устойчивости отдельных частных банков снизится». Глава Сбербанка Герман Греф по итогам работы Наблюдательного совета банка в сентябре 2017 года еще раз напомнил о том, что он продолжает поддерживать идею приватизации Сбербанка:
«Я всегда выступал с такой позиции: как можно меньше государственного сектора в экономике, как можно меньше государственных банков, как можно больше сильных частных банков. Поэтому мы поддерживаем конкуренцию, и мы всегда были за приватизацию Сбербанка, как только государство решит это делать. Мы всячески это поддерживаем».
То есть руководители ЦБ и Сбербанка держат вопрос на контроле, подыскивая удобный момент для продажи банка. А пока суд да дело, можно подготовить для продажи другие банки. Конечно, кандидатами являются банки из обоймы «системно значимых». Но могут быть и не из этой обоймы. Ведь Бинбанк, например, формально не включен в список «избранных», но, тем не менее, санируется. В то же время вряд ли санации подвергнутся три банка из списка «избранных», которые принадлежат иностранцам – ЮниКредит Банк (Австрия), Росбанк (Франция) и Райффайзенбанк (Австрия).
В список «избранных» банков попали и три государственные кредитные организации: Газпромбанк, ВТБ, Россельхозбанк. Не исключено, что они также могут подвергнуться приватизации. Но, думаю, что операция может обойтись без санации с участием Центробанка. В крайнем случае, для повышения «инвестиционной привлекательности» указанные банки могут финансовую подпитку получить из государственной казны. Впрочем, с приватизацией «избранных» государственных банков могут возникнуть проблемы, так как их в настоящее время задевают экономические санкции против России. Так, в прошлом году в план приватизации на 2017–2019 гг. был включен ВТБ (продажа без малого 11 % акционерного капитала), но уже в феврале нынешнего года Минфин под давлением топ-менеджмента банка объявил, что приватизация ВТБ состоится только после снятия западных санкций, – иначе есть риск сильно продешевить.
Кто же остается в списке «избранных»? – Альфа-банк, Московский кредитный банк (МКБ), Промсвязьбанк. Мне кажется, что именно они могут стать следующими претендентами на санацию через превращение в «дочек» Центробанка и последующую приватизацию.
Хотел бы ошибаться в своих рассуждениях. Но если окажусь прав, то высока вероятность того, что большая часть банковской системы России окажется в руках иностранцев.
В последнее время жизнь заставляет нас все чаще смотреть не на Запад, а на Восток. Особенно на Китай. Дам справку по Китаю, имеющую отношение к теме нашего разговора. Бросается в глаза то, что банковская система Китая по активам и другим показателям несопоставимо масштабнее российской. На начало 2017 года банковские активы Китая были равны 33 трлн долл., а у России этот показатель составил лишь 1,3 трлн долл. Прибыль всех российских банков в прошлом году составила около 15 млрд долл. А у одного лишь китайского банка Industrial and Commercial Bank of China (ICBC), являющегося крупнейшим в банковской системе Китая, прибыль в 3 раза больше.
Но отличия банковских систем двух стран не только количественные, но и качественные. Во-первых, до недавнего времени все китайские банки были государственными (участие в капитале 100 % и близко к этому; лишь в последние два с половиной года появилось несколько частных китайских банков). Во-вторых, там действовали (и продолжают действовать) ограничения на участие иностранцев в капитале банков. Доля иностранного капитала в банковском секторе Китая равна на сегодняшний день примерно 1,3 %. Что на порядок меньше аналогичного показателя по России.
Думаю, что западные инвесторы уже давно мечтают приобрести хотя бы небольшие «кусочки» китайских банков, но у них на этом фронте успехи очень скромные. Несмотря на громкую пропагандистскую китайскую шумиху об «открытости» экономики страны (в последний раз такая шумиха была организована на только что прошедшем 19 съезде КПК), Китай ревниво следит за сохранением командных позиций.
О печальных датах и грядущем обвале рубля[216]
Ноябрь 2017 года
Прошло ровно три года с одного весьма знаменательного решения Центробанка России: в ноябре 2014-го он заявил о прекращении действовавшей до этого политики управляемого (регулируемого) валютного курса рубля. Был упразднен так называемый «валютный коридор» (установленные пределы колебаний валютного курса рубля) и прекращены валютные интервенции для поддержания курса в пределах «коридора». Результата долго ждать не пришлось: через месяц произошел обвал рубля. Тогдашнее падение валютного курса можно измерять по-разному но, грубо говоря, валютное обесценение рубля по отношению к доллару США было двукратным. Такие резкие обвалы – редкость в мировой практике. Особенно учитывая то обстоятельство, что у Центробанка России, как финансового мегарегулятора (а он только что получил статус такового), имелись гигантские валютные резервы для проведения интервенций. Это
